писатель атмосфер
Это никак не выставленные по порядку наблюдения. Что-то записано на месте, что-то - по памяти. Наверняка что-то забыла, но сейчас уже не вспомню.
читать дальшеВ Лондоне — туман. Пахнет сыростью. Это особенный запах, в нем что-то от влажной земли и листвы. Но очень отрезвляющий запах после всего того, что обычно может предложить город.
В отеле есть особая услуга, где за твоими детьми присмотрят воспитатели, пока ты весь из себя деловой бегаешь по встречам. Для выгула детей предназначено странное пространство — оно вплотную примыкает к отелю, но находится метра на три ниже, чем тротуар, который примыкает к этому пространству с другой стороны. Это похоже на ров вокруг замка, только каменный и с прямоугольный. Там внизу, в этой узкой кишке метра в 2 шириной возится пяток малышей, за которыми присматривают две воспитательницы. Дети играют с игрушками и визжат, вполне, впрочем, довольные собой. Прохожие на тротуаре озабоченно переглядываются, не понимая откуда идет детский визг.
На очереди на чек-ин в аэропорту стоит тетя и развлекает ожидающих разговорами. Smalltalk. Спрашивает, куда я лечу. Отвечаю, что в Москву.
- Oh, it must be chilly there... very Christmasy...
Я пожалела тетю и не стала рассказывать ей правду про наш чудесный климат, про то, что «chilly» у нас скорее в октябре, а с ноября по апрель у нас «dubak», что никак не способствует тому, что в ее представлении складывается в собирательный образ со странным названием «christmasy». Поэтому я просто кивнула тете и пошла к освободившейся стойке.
В Англии в помещениях холоднее, чем в России. Парадокс? Не совсем. Просто там проблемы с отоплением. В помещениях не настолько тепло, чтобы было комфортно, хотя привыкнуть можно. Можно даже не ходить все время в теплых носках и свитере, если очень привыкнуть, только вот техника разряжается катастрофически быстро! Поэтому там все всегда ходят с зарядками — в любую свободную минуту втыкаются в ближайшую розетку и подзаряжаются.
Немецкая рождественская ярмарка в Бирмингеме, если верить интернету, самая большая в Европе за пределами самой Германии. И действительно — центральная пешеходная улица вся от начала до конца уставлена характерными деревянными ларьками, в которых веселые немцы варят глинтвейн, жарят сосиски и торгуют всяко-разным народным промыслом. По идее, все должно быть радостно и весело. И в непосредственной близости к ларькам так оно и есть — восторженные туристы ходят, цокают языками, делают круглые глаза и неизменно покупают продукты германского производства. Но стоит взглянуть чуть шире, как открывается немного другая картина. Коренные жители Бирмингема как ходили по своей high street шоппиться, так и ходят, только вот теперь почти все место заняли немцы, мешают бедным англичанам ходить по магазинам. Так еще и туристы, много туристов — ходят туда-сюда толпами, жуют немецкие сосиски! «Безобразие какое!» - написано на лицах коренных бирмингемцев.
В кафе рядом садится молодой человек со своим обедом. А это даже не кафе, а закусочная, забегаловка. Взял, быстренько пожевал, и побежал дальше. Так вот, садится рядом молодой человек со своим обедом. А обед — бургер, картошка фри и банка кока-колы. Стандартный джентельменский набор. Но тут он делает одну вещь — снимает с бургера верхнюю булочку, высыпает на котлету картошку, снова накрывает сверху булочкой, приминает и в таком виде ест. Ветеран фаст-фуда.
Вдоль канала идет пешеходная тропа. Вода, что интересно, почти на уровне с берегом, может сантиметров на 10 ниже. Вдоль канала стоят в ряд плавучие дома. Каждый из них — полноценное жилище, там можно есть, спать, помыться при желании. В некоторые окошки можно заглянуть — внутри царит точно такой же бардак, как и в обычных квартирах, а раковины плавучих кухонь завалены немытой с вечера посудой.
Поход в гости может выглядеть, при этом, незаурядно. На дорожке на корточках сидит женщина и что-то говорит в сторону очередной лодки. Проходя мимо, можно наконец увидеть собеседницу — лицо другой женщины, высовывающееся из круглого иллюминатора. Такие вот утренние посиделки. А мимо по тропинке спешат люди, бегут на работу и учебу. Обычный день.
Впервые в жизни вижу хрестоматийных геев, которые «как в кино». Эта милая парочка пришла в музей. Захожу вслед за ними в просторный холл, где они останавливаются у карты музея, чтобы понять, куда идти.
В узких джинсах, в свитерах (у одного в снежинках, у другого тоже в какой-то мелкий узор), один в очках и лысоват, другой — без очков, но с шикарной шевелюрой. Трепетно держатся за руку.
Встречаю их потом в другом зале — они обходят одну за другой картины, тот, который в очках, комментирует и поясняет, другой внимательно слушает. Голос очкастого — того самого «киношного», немного приподнятого тембра и слегка гнусавит. Поразительно! Где их таких берут?
Английский кинозал немного отличается, от среднего зала в России. Зал был маленький, но даже по сравнению с московскими маленькими залами, отличия есть. Проход посередине, как в театре, а не сбоку. Общий угол подъема зрительного зала меньше, поэтому впереди стоящие кресла кажутся выше и головы больше закрывают обзор. Потолок довольно низкий, создается впечатление некой сплющенности помещения.
Но при этом лучше складывается звуковая картина — именно за счет планировки зала, я так понимаю. Звук из задних динамиков действительно соотносится с тем, что происходит на экране, а не где-то отдельно гуляет.
Ну и самое удивительное — то, как живо зрители реагируют на происходящее на экране. У нас так реагируют, сидя дома на диване перед телевизором — ахают, охают в голос, смеются от души, отпускают какие-то комментарии. Здесь же так живет весь зрительный зал. Все не стесняются выражать свои эмоции прилюдно. Это несколько меняет весь процесс просмотра кино в кинотеатре.
Еду в автобусе из Оксфорда в Бирмингем. Народу — два пассажира и водитель. Тут раздается звонок громкой связи — водителю звонят. Звонит диспетчер, спрашивая, насколько он выбивается из графика. Водитель жалуется, что на предыдущей остановке встрял в пробку, поэтому идет с опозданием. Диспетчер оперативно проверяет маршрут, уведомляет, что на следующей остановке никто автобус не ждет, так что можно ее смело пропустить и сразу ехать дальше. Первый раз становлюсь свидетелем такого разговора.
Лондон, Трафальгарская площадь, шесть вечера. У церкви Св. Мартина толпится подозрительно много народу. Скоро выясняется, что все они ждут рождественского шествия, которое торжественно следует вокруг площади и останавливается прямо под Нельсоном со львами. Шествие состоит из хора и оркестра, публика вокруг яростно фотографирует и снимает видео. Остановившись под монументом лицом к Национальной Галлерее, оркестр начинает играть, а хор — петь. А толпа — подпевать! Потому что поют christmas carols, которые каждый англичанин знает с детства. А тем, кто не знает или забыл, заботливо выдаются программки с текстами. Толпа еще более яростно снимает и фотографирует. В перерыве между музыкальными номерами, чтец зачитывает соответствующие отрывки из Завета, у него барахлит микрофон — толпа расстроено качает головами. После второго кэрола публику просят расступиться — через площадь к хору и оркестру идут переодетые Иосиф и Мария, за которыми ведут всамделишного осла — толпа в восторге!
По дороге в Хитроу напротив меня в вагоне метро сидит немец. Он одет в очень аккуратный деловой костюм, волосы намазаны гелем и зачесаны назад. Сделал пару звонков, говорил по-немецки. Когда он закидывает ногу на ногу, видны его ноги под штаниной - очень волосатые. А еще у него удивительно тонкие щиколотки. У немца на пальце обручальное кольцо, так что есть на свете женщина, любящая его вместе с волосатыми ногами и тонкими щиколотками.
В кафешке вдоль одной из стен на уровне сидящих за столиками едоков расположены телеэкраны. Впритык несколько штук подряд. На них транслируется английская деревня. То ли это должно улучшать аппетит, то ли способствовать пищеварению, но по-моему это лучше, чем всякие музыкальные клипы или футбольные матчи.
читать дальшеВ Лондоне — туман. Пахнет сыростью. Это особенный запах, в нем что-то от влажной земли и листвы. Но очень отрезвляющий запах после всего того, что обычно может предложить город.
В отеле есть особая услуга, где за твоими детьми присмотрят воспитатели, пока ты весь из себя деловой бегаешь по встречам. Для выгула детей предназначено странное пространство — оно вплотную примыкает к отелю, но находится метра на три ниже, чем тротуар, который примыкает к этому пространству с другой стороны. Это похоже на ров вокруг замка, только каменный и с прямоугольный. Там внизу, в этой узкой кишке метра в 2 шириной возится пяток малышей, за которыми присматривают две воспитательницы. Дети играют с игрушками и визжат, вполне, впрочем, довольные собой. Прохожие на тротуаре озабоченно переглядываются, не понимая откуда идет детский визг.
На очереди на чек-ин в аэропорту стоит тетя и развлекает ожидающих разговорами. Smalltalk. Спрашивает, куда я лечу. Отвечаю, что в Москву.
- Oh, it must be chilly there... very Christmasy...
Я пожалела тетю и не стала рассказывать ей правду про наш чудесный климат, про то, что «chilly» у нас скорее в октябре, а с ноября по апрель у нас «dubak», что никак не способствует тому, что в ее представлении складывается в собирательный образ со странным названием «christmasy». Поэтому я просто кивнула тете и пошла к освободившейся стойке.
В Англии в помещениях холоднее, чем в России. Парадокс? Не совсем. Просто там проблемы с отоплением. В помещениях не настолько тепло, чтобы было комфортно, хотя привыкнуть можно. Можно даже не ходить все время в теплых носках и свитере, если очень привыкнуть, только вот техника разряжается катастрофически быстро! Поэтому там все всегда ходят с зарядками — в любую свободную минуту втыкаются в ближайшую розетку и подзаряжаются.
Немецкая рождественская ярмарка в Бирмингеме, если верить интернету, самая большая в Европе за пределами самой Германии. И действительно — центральная пешеходная улица вся от начала до конца уставлена характерными деревянными ларьками, в которых веселые немцы варят глинтвейн, жарят сосиски и торгуют всяко-разным народным промыслом. По идее, все должно быть радостно и весело. И в непосредственной близости к ларькам так оно и есть — восторженные туристы ходят, цокают языками, делают круглые глаза и неизменно покупают продукты германского производства. Но стоит взглянуть чуть шире, как открывается немного другая картина. Коренные жители Бирмингема как ходили по своей high street шоппиться, так и ходят, только вот теперь почти все место заняли немцы, мешают бедным англичанам ходить по магазинам. Так еще и туристы, много туристов — ходят туда-сюда толпами, жуют немецкие сосиски! «Безобразие какое!» - написано на лицах коренных бирмингемцев.
В кафе рядом садится молодой человек со своим обедом. А это даже не кафе, а закусочная, забегаловка. Взял, быстренько пожевал, и побежал дальше. Так вот, садится рядом молодой человек со своим обедом. А обед — бургер, картошка фри и банка кока-колы. Стандартный джентельменский набор. Но тут он делает одну вещь — снимает с бургера верхнюю булочку, высыпает на котлету картошку, снова накрывает сверху булочкой, приминает и в таком виде ест. Ветеран фаст-фуда.
Вдоль канала идет пешеходная тропа. Вода, что интересно, почти на уровне с берегом, может сантиметров на 10 ниже. Вдоль канала стоят в ряд плавучие дома. Каждый из них — полноценное жилище, там можно есть, спать, помыться при желании. В некоторые окошки можно заглянуть — внутри царит точно такой же бардак, как и в обычных квартирах, а раковины плавучих кухонь завалены немытой с вечера посудой.
Поход в гости может выглядеть, при этом, незаурядно. На дорожке на корточках сидит женщина и что-то говорит в сторону очередной лодки. Проходя мимо, можно наконец увидеть собеседницу — лицо другой женщины, высовывающееся из круглого иллюминатора. Такие вот утренние посиделки. А мимо по тропинке спешат люди, бегут на работу и учебу. Обычный день.
Впервые в жизни вижу хрестоматийных геев, которые «как в кино». Эта милая парочка пришла в музей. Захожу вслед за ними в просторный холл, где они останавливаются у карты музея, чтобы понять, куда идти.
В узких джинсах, в свитерах (у одного в снежинках, у другого тоже в какой-то мелкий узор), один в очках и лысоват, другой — без очков, но с шикарной шевелюрой. Трепетно держатся за руку.
Встречаю их потом в другом зале — они обходят одну за другой картины, тот, который в очках, комментирует и поясняет, другой внимательно слушает. Голос очкастого — того самого «киношного», немного приподнятого тембра и слегка гнусавит. Поразительно! Где их таких берут?
Английский кинозал немного отличается, от среднего зала в России. Зал был маленький, но даже по сравнению с московскими маленькими залами, отличия есть. Проход посередине, как в театре, а не сбоку. Общий угол подъема зрительного зала меньше, поэтому впереди стоящие кресла кажутся выше и головы больше закрывают обзор. Потолок довольно низкий, создается впечатление некой сплющенности помещения.
Но при этом лучше складывается звуковая картина — именно за счет планировки зала, я так понимаю. Звук из задних динамиков действительно соотносится с тем, что происходит на экране, а не где-то отдельно гуляет.
Ну и самое удивительное — то, как живо зрители реагируют на происходящее на экране. У нас так реагируют, сидя дома на диване перед телевизором — ахают, охают в голос, смеются от души, отпускают какие-то комментарии. Здесь же так живет весь зрительный зал. Все не стесняются выражать свои эмоции прилюдно. Это несколько меняет весь процесс просмотра кино в кинотеатре.
Еду в автобусе из Оксфорда в Бирмингем. Народу — два пассажира и водитель. Тут раздается звонок громкой связи — водителю звонят. Звонит диспетчер, спрашивая, насколько он выбивается из графика. Водитель жалуется, что на предыдущей остановке встрял в пробку, поэтому идет с опозданием. Диспетчер оперативно проверяет маршрут, уведомляет, что на следующей остановке никто автобус не ждет, так что можно ее смело пропустить и сразу ехать дальше. Первый раз становлюсь свидетелем такого разговора.
Лондон, Трафальгарская площадь, шесть вечера. У церкви Св. Мартина толпится подозрительно много народу. Скоро выясняется, что все они ждут рождественского шествия, которое торжественно следует вокруг площади и останавливается прямо под Нельсоном со львами. Шествие состоит из хора и оркестра, публика вокруг яростно фотографирует и снимает видео. Остановившись под монументом лицом к Национальной Галлерее, оркестр начинает играть, а хор — петь. А толпа — подпевать! Потому что поют christmas carols, которые каждый англичанин знает с детства. А тем, кто не знает или забыл, заботливо выдаются программки с текстами. Толпа еще более яростно снимает и фотографирует. В перерыве между музыкальными номерами, чтец зачитывает соответствующие отрывки из Завета, у него барахлит микрофон — толпа расстроено качает головами. После второго кэрола публику просят расступиться — через площадь к хору и оркестру идут переодетые Иосиф и Мария, за которыми ведут всамделишного осла — толпа в восторге!
По дороге в Хитроу напротив меня в вагоне метро сидит немец. Он одет в очень аккуратный деловой костюм, волосы намазаны гелем и зачесаны назад. Сделал пару звонков, говорил по-немецки. Когда он закидывает ногу на ногу, видны его ноги под штаниной - очень волосатые. А еще у него удивительно тонкие щиколотки. У немца на пальце обручальное кольцо, так что есть на свете женщина, любящая его вместе с волосатыми ногами и тонкими щиколотками.
В кафешке вдоль одной из стен на уровне сидящих за столиками едоков расположены телеэкраны. Впритык несколько штук подряд. На них транслируется английская деревня. То ли это должно улучшать аппетит, то ли способствовать пищеварению, но по-моему это лучше, чем всякие музыкальные клипы или футбольные матчи.
@темы: every day text, stuff