читать дальшеФотки из Сан-Франциско
Мы стоим на ступенях перед церковью, в которой у нас скоро будет концерт. Перед этой махиной, которая почему-то называется церковью. На ней и правда есть крест, но такую архитектуру я вижу впервые. Выглядит очень странно, больше похоже на шатер, поставленный на куб. И еще она белая, то есть покрыта белым камнем. И ступени белые. Они тянутся вокруг всего здания, опоясывая его, мы стоим на солнечной стороне.
Я держу фотоаппарат, в кадре - моя подруга. Сейчас я даже не вспомню ее имя, да и подругой она мне не была даже тогда, на самом деле. Просто на тот момент нужно было держаться кого-то, чтобы не чувствовать себя одной, мы держались как-то почему-то вместе. На самом деле, мы не были одни, нас был целый оркестр. Но оркестр един только когда он играет. А когда заканчивается репетиция или концерт, каждый снова сам за себя. У этой девочки, я помню, был смешной Ливерпульский акцент. Она стоит на ступенях белокаменной махинах и улыбается, я фотографирую ее на ее фотик-мыльницу.
Только потом замечаю, что на ступенях рядом с местом, где стоит она, лежит красная роза.
Мы плывем на пароходике по заливу - это экскурсионная прогулка под мостом Golden Gate. На мне - белый топ, поверх него синяя шелковая в полоску рубашка и темные очки. Это то, что видно в кадре. Как же я ругалась с мамой из-за этой рубашки. Рубашка мне очень понравилась в магазине, но мама сказала, что я никогда не буду носить и даже не стала рассматривать ее как потенциальную покупку. А у меня были свои карманные деньги и я купила рубашку. Чтобы доказать, что она мне нравится и я буду ее носить. Вот - доказательство.
Очки закрывают мне пол лица. На самом деле, там много таких лиц - с очками в пол лица. Всего на фото лиц шесть или семь. Стоим на пароходике в обнимку, улыбаемся. Калифорнийское солнце заливает все вокруг. Не могу вспомнить, фотографировались уже проплыв под мостом или на пути туда. Мост снизу ничего примечательного из себя не представляет. Зато нам рассказали, что его всегда красят. Начинают с одной стороны, пока доберутся до другой - эта снова нуждается в покраске. И так - круглый год. Меня поразил этот факт.
Мы в квартире фотографа-мецената, который по большей части профинансировал наш приезд в Штаты и наши концерты здесь. После финального концерта, он пригласил нас к себе домой. Весь оркестр со всеми учителями-руководителями. Домой, в гости. Кажется, это был дом, а не квартира. Тут есть угощение, выпивка, много картин и фотографий по стенам. Мы все расползаемся по комнатам, разбиваемся по кучкам, ведутся разговоры, пьется вино и пиво, все устали, отдыхают, смеются.
В кадре - три парня. Чарли, Кай и не помню, как зовут третьего. Кай - американец, у него ослепительно белые зубы, он самый красивый, я в него влюблена. У Чарли немного лошадиное лицо, он ниже всех ростом и умеет смешно заламывать бровь - пытался научить и меня, но у меня не очень получается. Третий - виолончелист, самый высокий и веселый. Через год мы с ним будем танцевать на итальянском острове - тоже гастроли. Пока что они втроем напиваются пивом и позируют мне в кадре. Улыбаются до ушей, особенно Кай.
Самое классное в этом доме мецената - спальня, где окно во всю стену. Он заводит туда очередную кучку обалдевших от шика и красоты студентов, мы все как один ахаем - вид из окна открывается на ночной Сан-Франциско. Весь город как на ладони, перемигиваются огни. Я пытаюсь отыскать взглядом ту самую церковь, в которой мы играли. Кажется, даже нахожу, но это я уже не так хорошо помню.